Но самой главной проблемой был раздор между новенькими, прибывшими из столицы, и старожилами гарнизона. Ну не могли они ужиться! Москвичи требовали самое лучшее жилье, давно обжитое первыми поселенцами. Они искренне не понимали, почему должны жить в других условиях, ведь у них дети! Соответственно, старожилы злились, почему это новоприбывшие частенько увиливали от работы и не хотели соблюдать наш строгий устав. А еще брали то, что им не принадлежало.

“М-да! Распустил Владислав своих подчиненных, распустил!” — грустно думала я, выслушивая очередной поток брани, обрушившийся на меня от начальницы столовой. Женщина бушевала из-за пропажи партии продуктов, а еще ее возмущало упорное нежелание работать группы новеньких, отправленных поварам на помощь.

Я ее хорошо понимала. Новоприбывшие не привыкли жить как мы. Они в своей больнице не готовили припасов, не тренировались до изнеможения на стрельбищах. Глядя на наши луки и стрелы, многие из них вертели пальцем у виска, искренне не понимая, почему мы не хотим использовать в борьбе с тварями военную технику, которой в ангарах полно. Ведь можно же бахнуть со всей силы и разнести монстров на мелкие кусочки!

“Ну да, а потом смело умереть под лавиной взбешенных трупов”, - усмехнувшись, подумала я. Вот только люди Владислава упорно не хотели понимать очевидного. Видя, что эту проблему так просто не решить, я дала задание Эле объяснить новеньким, почему мы деремся именно так, а не иначе. Но даже ее харизмы и обаяния не хватило, чтобы убедить особо недоверчивых.

Я очень надеялась на поддержку Михалыча и Темыча, и те вроде как сначала искренне хотели помочь, но взаимная неприязнь не дала им этого сделать. Еще до начала приема граждан они начали спорить и ругаться, а после слов Темыча о намерении навестить “милую Юми” Михалыч вообще как с катушек слетел.

Дав в челюсть бывшему лучшему другу, мужчина умчался к своей любимке, забыв об обещании во всем мне помогать. Темыч же после побега оппонента ушел в себя. И даже Даша, ворвавшаяся к нам, чтобы увидеть папу, не смогла расшевелить мужчину. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что я решила его не тревожить, полагая, что друг Лекса не просто так это делает: он следит за монстрами.

Во всей этой истории, пожалуй, единственным плюсом было появление новых врачей, ученых и военных. Вот кто не отлынивал от дела! Наш местный врач Яков Давидович был в полном восторге от пополнения. А уж как он радовался, когда увидел оборудование, которое сумели вывезти его коллеги! Мужчина с новоприбывшими полностью оккупировал местный госпиталь, выделив львиную долю здания под лаборатории для исследования вируса, и с утроенной силой занялся работой.

Жорик тоже был рад профессиональным военным. Теперь в случае прорыва мы могли использовать самоходное орудие. Но и про свои баллисты и арбалеты он не забыл. Заставлял новеньких тренироваться день и ночь, показывал, рассказывал, и те его слушались! Все-таки дисциплине и выдержке солдат можно было только позавидовать. Они не считали наши методы борьбы чем-то глупым и неоправданным. Наоборот, с энтузиазмом укрепляли стены и башни, изучали самодельную технику и помогали разрабатывать эффективные ловушки на поле, за территорией гарнизона.

“М-да! Лексу такое пополнение точно бы понравилось!” — с грустью думала я, выслушивая очередную бредовую жалобу о попытке отжать жилье у одной старушки. Та утверждала, что ее пытались отравить через пирожок.

“Нет, это просто невозможно!” — фыркнула я и остановила прием граждан. Мне надо было отдохнуть и подумать, что делать дальше. Меня поставили главной, но я даже не представляла размах проблем, накрывших гарнизон. Зато стала понимать, почему друг стал таким нервным. Я была у власти всего ничего, но уже готова была разорвать всех и вся, а после стырить у Клавдии Семеновны бутылку “беленькой” и уйти в недельный запой. Хотя раньше тяги к алкоголю за мной не наблюдалось.

А еще я очень злилась на Лекса. Тот уехал рано утром на следующий день после нашего разговора и даже не попрощался. И если бы Илья не пришел и не разбудил меня, чувствую, я бы так и продрыхла до возвращения друга.

Выйдя на улицу, я неспешно посеменила по дорожке, ведущей на плацдарм. Главная наша проблема была очевидна — раскол. И мне надо было срочно что-то с этим делать. Как-то сплотить жителей. А еще заставить обленившихся новеньких работать.

Я, конечно, все понимала: в больнице гражданские в основном сидели по палатам и ждали очередной атаки. Может, изредка помогали в столовой, но всю основную работу по обеспечению людей взяли на себя те же военные и медперсонал. Так что теперь надо было как-то исправлять ситуацию. А еще по максимуму укрепить наш гарнизон. Очередная атака была не за горами, и я боялась, что с такими силами мы просто не выстоим.

От жутких мыслей мне стало не по себе. Я остановилась и сделала глубокий вдох, не понимая, что делать и как бороться с проблемами. Страшные предчувствия не давали расслабиться, и в голову постоянно лезла мысль, что, несмотря на возражения Лекса, все-таки стоит разработать план побега. Так, на всякий случай. Все лучше, чем ничего. И вот для этого я и отправилась к Жорику. Я была уверена, что он полностью изучил наше убежище, а значит, знал, есть ли в гарнизоне какие-то скрытые ходы, через которые можно незаметно вывести людей.

Но добраться спокойно до пункта назначения у меня не получилось. Не успела я выйти на площадь, как услышала крики. Не понимая, что происходит, я побежала на шум и увидела две небольшие группы, возглавляемые Элей и Андреем. Мужчина и женщина ругались и, казалось, готовы были броситься друг на друга.

— А я говорю: мы не будем этого делать! Да это же полный тупизм! Вы еще нам пращи выдайте и камни к ним! А что? Давайте уж вернемся в каменный век! — кричал Андрей, но он плохо знал Элю. Она была просто несгибаемой женщиной. А еще жутко упрямой и взрывной.

— Ты будешь делать то, что я говорю! — сузив глаза, прошипела Эля, а у меня по спине побежали мурашки. Я знала этот взгляд. Именно с таким выражением лица она когда-то отдала приказ убить всех людей Ворона. Понимая, что запахло жареным, я вклинилась между двумя группами и, пытаясь сделать максимально грозный вид, произнесла:

— Так, что здесь происходит? Вы чего кричите на весь гарнизон?

Получилось не очень убедительно. В самый ответственный момент мой голос